я погребая на кладбищах в гробах, обращали лицом к востоку, согласно древнему обычаю и учеиию Православной Церкви, и чтобы благочинные наблюдали 8а исполне-нием сего, а в случаях отступления доносили бы Его Высокопреосвященству (см. подр. Волын. В. В. 1897, 12—13; см. также Иит. Е. В. 1891, 25—26). — За места для ногребения на столичных кладбищах хотя и взимается установ ленная плата, но крестьяне, дворовые люди, мастеровые, работники и фабричные, все снискивающие себе пропитание поденною работою, служащие и отставные нижние чины, нижние служители казеиных мест и бедные служащие и отставные чиновники, ие ис ключая и семейства их, освобождаются от всякой платы sa места па кладбищах (Извлеч. из Отч. Г. Обер-Прокурора Св. Стнода 1844 г., 53 стр.; Обозр. узак., 234 стр.). — Относительно погребения умерших в С.-Петербурге и на С.-Петербугскйх клад бищах постановлены особыя правила (см. указ С.-Петерб. Дух. Коне, от 27 нояб. 1867 г. и изд. в 1871 г. прав, об устр. кладбищ в С.-Петербуге).—В губерниях Царства Польскаго действуют (см. Уст. Врач., 2 прим. к 704 ст.) особыя правила, утвер жденный Советом Управления Царства Польскаго от 31 мая 1846 г. о погребении умер ших, содержащия в себе и некоторыя постановления относительно устройства и содер-жания кладбищ и помещенныя в 38 томе Дневника Законов (см. Холм.-Варш. Е. В. 1897, 16).—Особыя правила о выдаче свидетельств на погребение умерших в Варшаве см. в Уст! Врач., 731—739 ст.). — Закона, запрещающаго хоронить православных на лютерансном кладбище, нет (Ц. Пед. 1896, 3; сн. 2 прим. на 1345 стр.). — Нигде пет указаний на право приходскаго священника обращать в свою пользу холст, коим покрывается гроб умершаго и при посредстве коего гроб опу скается в могилу, и потому подобный вещи, во избежание раздора в причте, приличнее обращать в доход церкви (см. Д. Вед. 1897, 45; сн. выше, 1 прим. к 951 стр.). — Существует обычай устроять в память усопшаго после его погребения похо ронный обед. Этот обед обыкновенно предваряется литиею об усопшем и вкушением колива (кутии), оканчивается вкушением киселя с молоком(коровьим, а в постные дни так называемым миндальным) и так называемою заупокойного чашею с пением заупокойных стихов (см. Ц. В. 1896, 27). Вкушение указанных снедей и питий имеет связь с молитвою об отшедшей душе и служит символами этой молитвы. Вкушение колива с сладкою сытою выражает молитвенное пожелание усопшему вечной сладости блаженной жизни (см. также ниже, 1373 стр..); кисель с молоком (в виду свой ственная еще древним христианам воззрения на смерть, как на рождение, почему ими и назывался день смерти днем рождения) напоминает нам о своего рода младенчестве новопреставленной души и располагает нас к молитве о благополучном духовном росте и развитии ея в загробной жизни. Все это придает похоронным обедам рели-гиозный характер, и обычай устроения таких обедов заслуживает одобрения. К глу бокому сожалениго, иногда участвующие в этих трапезах ведут себя крайне непристойно, обременяясь снедями и горячительными напитками до такой степени, что поминальная трапеза уподобляется языческой тризне (см. подр. Душ. Чт. 1885 г., 3 ч., 338—343 стр.; Ц. В. 1900, 40). Благоразумными мерами не допускать и устранять на поминальных обедах все непристойное и оскорбительное для памяти усопшаго есть долг не только пастырей Церкви, но и всех тех, кому дорога память почившаго. — Присутствие православнаго священника при погребении еврея, в виду могу-щаго произойти соблазна, небелаговидно, и участие в поминальной транезе по умер-шем, предосудительно (Ц. Вед. 1904, 45). — На западе в некоторых местах уже практикуется, вместо погребения в земле, сожигание тел умерших в специально приспособлепных для того зданиях, называемых крематориями (печами для сожжения трупов). В последнее время и у нас некоторые желали бы ввести замену предания тел усопших земле сожига-нием, настаивая на необходимости этого будто бы в целях санитарио-гигиенических. Но с православно-богословской точки зрения такая замена не признается допусти мой. Правда, в наших священных книгах нет запрещения сожигать трупов, но зато имеются известныя положительныя и повелительный указапия христианскаго веро-учения на иной и единственно допустимый способ погребения тел—это предание их земле (см. Быт. 3, ю. Тоан. 5, 28. Me. 27, 59—бо). Этот способ погребения, принятый св. Церковию с самаго начала ея существования и освящаемый его особым чинопоследо-ванием, стоит в связи со всем христианским мировоззрением и с самого его сущ-ностию—верой в воскресение умерших. По силе этой веры погребение в земле есть изображение временнаго усыпления умершаго, для котораго могила в недрах земли и есть естественное ложе унокоения и который поэтому и называется св. Церковию „усоп шим1 (а по мирскому—.лгокойником") до воскресения. И если предание земле тел усопших вселяет и укрепляет христианскую веру в воскресение, то сожжение умер ших легко роднится с антихристианским ученьем о небеытии (см. подр. Ц. В. 1900, 40, 1902, 7; Ц. Вед- 1903, 2, 1909, 22, 1910, 29). По мысли Высокопр. Амвросия, архиеп. Харьковскаго, сожжение усопшаго тела христианина есть по меньшей мере своеволие, противное воле Вожией, которая иногда являет себя в нетлении телес святых и чудодействиях чрез их останки. Скольких сокровищ веры и сосудов благодати лишилась бы Православная Церковь и наша русская земля, если бы из христианской древности мог быть введен обычай сожигать тела усопших! И как нельзя между 1360 ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ КЪ НОГРЕБЕНІЮ ПРИМВЧАНІЯ.