бающаго благоговейнаго почитания святыни, священник должен требовать, чтобы при сутствуйте в доме во время совершения священнодействия вели себя достойно великаго дела, в нем совершаемаго, и чувствовали себя как бы в присутствии Самого Господа, в святыне церковной посещающаго болящаго, и священник не должен допускать, чтобы кто-либо, по невниманию иди непониманию дела, разсеянностиго, суетдивостию, беготнею и сторонними занятиями, иногда не обходящимися без стука и шума, нару-шад строгий чин церковный. В каждом благочестивом доме у православных хри-стиан стоит лампада пред иконами, и если когда, то в это время, при отправлении в доме священнодействия, она должна теплиться, что служит выражением молитвен-наго настроения присутствующих при постели больного. Благоговением, подобающим святыне, предписывается это, и в свою очередь может действовать на возбуждение и усиление благоговения в других. Сам священник, при этом, не должен допускать и тени небережности и религиознаго равнодушия. Положение больного, в особенности тяж кою болезнию, располагаете священника и всех, сочувствующих страдальцу, к чувст-вам умидения и сокрушения. Потому естественно желать, чтобы тон умиления слышался в чтении тех молитвословий, какия влагает Церковь в уста священника, когда он совершает положенныя требы при постели больного (Служен, священ., 261—262 стр.). Пастырская попечительность о болящих. Употребляемое для обозначения пастырскаго посещения больных слово: «напут-ствие» (см. I, 13, Григ. Нис, 5) или «напутствование» (см. Уст. Д. К., 183), имеет глу бокий смысл. Оно указывает на долг пастыря проводить умирающаго в новый далекий путь, давши его душе все благопотребное для нея. Хотя главнейшая забота пастыря при этом состоит в том, чтобы никто из пасомых не отошел от жизни без «последняго и нужнейшаго напутствия» его св. таинствами, но для благо-плодности этого напутствования и для облегчения пути отходящаго «в оное послед-нее и дальнее странствие» настоятельно потребна со стороны пастыря особая душе-попечительность о болящих1). Вот почему не достаточно только исповедать и при частить больного, а необходимо еще поднрепить, утешить и наставить его2). 1) Само собою разумеется, что для выполнения этого великаго пастырскаго долга необходимы своевременныя посещения пастырем болящаго. К глубокому сожалению, обы кновенно, сам больной боится призвать священника, чтобы не напугать родных, потому что это значило бы обявить о своей близкой смерти; родные боятся предложить рели-гиозное утешение, чтобы не смутить больного; врач запрещает звать священника из боязни волнений для больного. В конце концов опускается самое нужное в пастыр-ском смысле время, и священник приглашается лишь в последния минуты жизни больного. Поэтому необходимо приучать больных не пугаться посещений пастыря, а для достижения этого священнику сдедует самому навещать всех больных в своем при хода и в случаях опасных и ддитедьных заболеваний спешить к таким больным в самом начале их болезни, когда о смерти еще не может быть и речи (см. Ц. В. 1905, 47). Думается, что путем учительства в храме, школах и по домам возможно было бы йодготовить к таким посещениям и так называемых интеллигентных пасомых, не говоря уже о простом народе, сердцу котораго близка пастырская душе-попечительность о болящих и который скоро может свыкнуться с посещениями па стырем больных. Во всяком случае священникам следует помнить, что спасать живого много путей и средств, воздействовать же на умирающаго негде иначе, как у его „последней постели4. И потому священник, который знает и верит, как дра-гоценна в очах Божиих каждая душа христиаяина, искупленнаго не золотом и се-ребром, но безценною кровию Иисуса Христа, не пожалеет ни труда, ни жертв, чтобы вызвать из забвения затерянное средство душеспасения: „пастырство у постели" (подр. см. Ц. Вед. 1907, 28). 9) Обязанность напутствования больных требует со стороны пастыря внутренняго сострадания и сердечнаго сочувствия к ним. Кто при виде великой слабости, сильных болей, тягостнаго страха и боязливости при борьбе со смертию, или при виде плачущаго семейства может оставаться безучастпым, говорить холодныя слова, тот не призван к духовничеству. Здесь нужны самое сердечное участие, самое близкое сочувствие, если возможно,—слезы. Молодому священнику, юность котораго не была омрачена никакими печалями и заботами, бывает трудно войти в положение страждущаго и особенно бед-наго больного. Он может подвергнуться искушению при виде тяжко больного: или поступить слишком жалостливо и плачевно, или отвернуться от больного даже с отвращением. Но кто изгоняет из ума страдание и смерть, избегает их вида, тот не пастырь. С участием должно соединяться душевное спокойствие, которое благоде тельно действует на больного. Даже если бы известно было, что больной опасен, то и тогда духовник пусть входит в его комнату с покойным дружелюбием; больному, который, может быть, со страхом наблюдает вид входящаго, сделается легче, и после этого будет лучше говорить с ним об опасности. Иного пастыря затрудняет по- 1154 ПАСТЫРСКАЯ ШШЕЧИТЕЛЬНОСТЬ О БОЛЯЩИХЪ.